Аккурат в разгар мирового финансового кризиса мэр Куршевеля напрямую обратился к нашему президенту с нижайшей просьбой, чтобы как-то заранее, по возможности недели за две было известно о поездках в этот тихий некогда курортный городок в предгорьях Альп российских олигархов и крупных чиновников из регионов. В Кремле на челобитную отреагировали с пониманием и телеграфировали в обратную сторону примерно в таком плане, что самых крупных олигархов в ближайшее время можно не ждать, у них проблемы с ликвидностью, а региональные чиновники высокого ранга отныне обязаны будут докладывать лично президенту, когда и куда они намереваются отбыть в отпуск, после чего маршруты движения наиболее неспокойных будут опубликованы.

В Куршевеле вздохнули с некоторым облегчением. Деньги, конечно, хорошо, но никаких денег не хватит, чтобы отремонтировать имидж, опущенный высокопоставленными российскими туристами до плинтуса.

А что вы думаете? С горы на лыжах голыми с гармошкой – это не каждый без привычки выдержит. Многие европейцы с детьми приезжали раньше, теперь перестали вообще во избежание дурного влияния. Добропорядочные бюргеры из Нижней Саксонии перебрались в верхнюю, потому что с той стороны доносились песни про «Катюшу» и другие военные мотивы, которые даже нынешнее поколение немцев не может слушать без слез.

Известие о распоряжение президента про отпуска застало главу администрации Забубеновского района Энской губернии Митрофана Трандыкина прямо в аэропорту, откуда он намеревался отчалить чартерным рейсом непосредственно и именно в Куршевель. Беда в том, что в последнее время Митрофан Полукарпыч всё чаще ловил себя на мысли, которая сгубила в свое время одного неуравновешенного юношу: либо тварь он бессловесная на теле человеческом, либо право имеет оторваться по полной.

Долго терпел, но всё-таки решился исполнить мечту, а в это время губернатор продублировал распоряжение президента и разослал по районным администрациям соответствующие указивки – о маршруте движения дожить, копии проездных билетов предоставить.

Запыхавшийся от бега по ВИП-зоне помощник главы района с языком на плече минут пять приходил в себя, тыкая пальцем в бумажку и пытаясь произнести вразумительное слово:
- Кур…кур…кар…кар.
- Что ты каркаешь, Тютькин! - рыкнул начальник на подчиненного. – Ты как здесь оказался вообще?
- Митрофан Полукарпыч, почитайте, что карандашом дописано на распоряжении губернатора. Это ужас! – Тютькин закатил глаза и застыл истуканом.

Трандыкин взял бумагу, переданную в район по факсу в целях оперативности, прочитал сперва отпечатанный текст, а потом стал вникать в смысл фразы, написанной, как водится, наискосок в правом углу знакомым до боли размашистым почерком: «Кто сунется в Куршевель – убью!».

Глава района нутром почувствовал, что хуже в жизни ему еще не было. Для обеспечения запланированной программы отдыха он две крупных взятки внеплановых взял, рисковал, можно сказать, карьерой. Кроме того, пришлось продать кое-что из личной недвижимости – кафе на углу в самом центре Забубеновска, пару коттеджей в живописной заповедной зоне на берегу речушки с ласковым, но слегка матерным названием Нубля, да еще по мелочи из личного гаража, где теперь осталось впритык только пять иномарок и пару отечественных раздолбанных драндулетов от ВАЗа для поездок в область на совещание. И что получается? Конец мечтам, финал желаньям?

- Кур…кур…тьфу, черт! Куршевель тут причем, ты мне можешь объяснить?
Тютькин вжал голову в плечи и выпучил глаза:
- Слыхал от наших ребят из области, что аналогичное указание пришло из самой Москвы. Куршевельцы, говорят, пощады попросили, задолбали, мол, их наши туристы вконец, а президент типа обещал помочь в целях укрепления взаимного доверия и дружбы между нашими народами.
- А кто узнает, что я туда лечу? – спросил Трандыкин своего помощника и тут же понял безмерную глупость вопроса – он же, помощник этот, первый и доложит, гнида, куда следует.
- Стоп! Ты же у меня советником по штату числишься? – Трандыкин ткнул пальцем Тютькину прямо под дых. – Вот и советуй, давай, что делать?

Перепуганный на смерть Тютькин на самом деле значился в ведомости на выдачу зарплаты советником главы района, но его никогда никто ни о чем не спрашивал, никто в его советах не нуждался, а потому за годы безупречной службы он приобрел не только соответствующее выражение лица, но и напрочь утратил способность к самостоятельному мышлению.

- Чего молчишь? Посадку сейчас объявят, решать надо! – грозно сказал глава, продолжая упираться пальцем в живот подчиненного, отчего у того сильно похолодело внутри.
- Я думаю…мне кажется…- начал было Тютькин, но одеревеневший язык не слушался его.

В это время у Трандыкина зазвонил мобильник – сработала не общая симка, а та, что для прямой и круглосуточной связи с шефом.

Секретарша проворковала в трубку: «Алле! Соединю с Пал Петровичем. Говорите». В трубке раздался голос человека, при упоминании имени которого у Митрофана Полукарпыча выступала завсегда испарина на лбу.
- Трандыкин….вот фамилия у тебя, хуже только дела в районе. Ты где?
- В аэропорту нахожусь, Пал Петрович. Вы же меня в отпуск послали.
- Без тебя знаю, кого и куда я послал. В какую сторону направляешься?
- В Кур…Кур…в Курск собрался, Пал Петрович! Хочу Коренную пустынь посетить. Побываю в монастыре, прикоснусь к святыням, подумаю о бренности жития своего.
- Это ты правильно решил. Житие твое, Трандыкин, бренно до безобразия. Заикаться, слышу, стал, грехи, видно, одолели. Ладно, езжай. На той неделе буду там, заеду посмотреть, правильно ли ты поклоны бьешь. Тренируйся пока, только не расшиби, смотри, лбом-то полы в церкви, с тебя станется. Хе-хе…вот уж послал Бог помощничков…

Связь прервалась, в трубке запикали гудки. Трандыкин, весь опустошенный до самого дна, долго, не мигая, смотрел на ненавистный мобильник, которому, грубо говоря, совершенно фиолетово, нравится ли адресатам доставленная им информация, или нет.

А через три дня новостные ленты в разделе «курьезы» поведали миру о том, что в одном из монастырей упомянутой выше области при совершении молитвы сильно не трезвый паломник так треснулся башкой о несущую балку, что та сломалась, в результате чего произошло частичное обрушение храма. Паломник, как было сказано в сообщениях информагентств, не пострадал.

Владимир БАБИН
июль 2017 года
г. Белгород